Евгений Сартинов - Слишком жаркий Кипр [СИ]

Вежливо выслушав эту короткую исповедь, Юрий спросил:

— Скажите, Николай Петрович, а вы такого Харымова знаете?

Старик не удивился.

— Аркашу? Ну, как же! Кто его на острове не знает? Он приехал сюда с голым задом и большими амбициями. Крутой журналюга из Саратова, что ты! Поначалу дела его шли не очень. Пару раз он открывал свои газеты, и неизменно прогорал. Ему приходилось работать на других издателей, обычным журналистом, но, потом, лет пять назад ему начало везти. Как-то внезапно умер его издатель, он же редактор этих самых "Кипрских вестей", и Аркаша прибрал ее к рукам. Сейчас Аркадий вообще пошел в гору. Вкладывает деньги в гостиничный бизнес, много средств ушло в создание радиостанции и телевиденья. Он один из учредителей этого всего холдинга. Вообще, про Аркашу Харымова много всякого говорили…

Он хотел добавить что-то еще, но в этот момент в комнату с громким криком ворвалось что-то пестрое, яркое, многоголовое и хохочущее. Нельзя сказать, чтобы кто-то из мужчин сильно испугался, но от неожиданности вздрогнули все. Это были почти все женщины, обитающие на этой вилле: Ольга, Юлька, Ленка, и Инна. На них было что-то удивительно яркое, цветастое, пестрое с перьями мехами.

— Ну, как мы вам в наших карнавальных костюмах? — заявила Юлька, плюхнувшаяся на коленки к Астафьеву. Колени Батова тут же оккупировали сразу двое, Елена Зубрилина, и Инна Воскресенская. Ольге пришлось наблюдать за всем этим со стороны. Ей не особенно понравились тесные объятия, коими обвила ее мужа лучшая подруга. Малиновская сразу же сдвинула свои черные брови.

— Какой еще карнавал? — удивился Батов.

— Как какой? Милый, ты что! Бал на «Куин-Мэри» будет костюмированным! Ты что, забыл?! Юлька была в шоке.

— Ну и что? — не понял этого ее состояния Батов.

— Как что? Ты же хотел сшить себе пиратский камзол!

Олег взбесился, он стряхнул с колен женщин, и даже бросил на стол вилку.

— Слушай, Юля! Мне что больше делать не хрен, как заниматься этой фигней! — заорал он на жену. — Займись этим сама.

Та, сразу, как-то скисла.

— Хорошо, — буркнула она. — Только ты не забыл, что сегодня вечером у нас русский вечер в ресторане "Русская изба"?

— О, господи?! — Батов схватился за голову. — Это хоть где?

— Это в Никосии. Гостиница «Москва».

— Опять ехать? — Олег скривился так, словно его отравили уксусом. Но Юлька была неумолима.

— Ну, а что делать? Ты же главный устроитель этого банкета. Там же уже вся наша банда собралась: Собчак, Васильев, Комов, Лапкунайте. Вчера чартер прилетел. Вся наша тусня. Сегодня еще ожидают Инессу Оболенскую с Ольховцевым и Жаровой. Они как раз тут снимают свой фильм на наши деньги. Подъехал и Антоний Головачев, и Софочка Данкевич.

Астафьев услышал эти знакомые имена с содроганием души, особенно предпоследнее.

Со всеми этими «зубрами» московских тусовок он познакомился именно в Батовых этим летом.

Но тут Юлька преподнесла ему еще один неприятный сюрприз.

— Да, Ольга! Знаешь, кто тебе привет передавал? Ни за что не догадаешься! Ахмад Шакир. Он был вчера на балу, мы с ним разговорились, и я напомнила ему о тебе. Он так обрадовался, что ты тут. Обещал обязательно приехать сегодня в "Русскую избу". Так что ты сегодня едешь с нами, тебе уже не отвертеться.

Юрий снова скривился. Пожалуй, для него это было самое неприятное знакомство среди московского окружения Батовых. Турецкий миллиардер, коллега Батова по золотому бизнесу, откровенно положил глаза на его жену. Он повел такую мощную атаку, что даже у его благоверной жены поехала крыша.

Тут в бой вступила Инна Воскресенская.

— К тому же мы, Олег Андреевич, подготовили встречу с американскими конгрессменами, как вы и просили. Будет и один сенатор, мистер Крейг, очень влиятельное лицо, вхож в кабинеты нынешней администрации. Наш зампремьера, Кузин, особенно добивался этого свидания. Если вы не хотите, я могу заменить вас.

— Еще чего! — окрысился Олег. — У тебя отвратительный английский, так что нечего позориться перед америкосами.

Лишь минут через десять дамы покинули кабинет охраны, прихватив с собой Олега Батова. Ушел и управляющий виллы. С облегчением вздохнув, Юрий и Александр с некоторым удивлением и огорчением осмотрели пустой поднос. Девушки за разговорами незаметно подобрали все, что там было. Отсутствие еды мужчины компенсировали пятьюдесятью граммами водки.

— Так, мне нужен мой хакер, — заявил Зверев.

— Мне тоже, — признался Юрий. — Должна прийти почта из России.

— А я думаю организовать запрос, про этого вашего хитроумного редактора.

Астафьев одобрительно кивнул головой.

— Я тоже думал о том же. Давай так, первый этаж твой, мой второй, а третий тралим совместно.

Как раз в это самое время привратник Николай Петрович сделал круг вокруг виллы, и, убедившись, что охрана, расставленная Зверевым, не дремлет, но и не портит природный ландшафт, вернулся к себе в дом. В столовой его уже ждала открытая бутылка водки, и он с наслаждением, на которое способен только раскодированный алкоголик, выцедил сто грамм «Гжелки». Закусив по-русски, грибочками, он налил себе еще, выпил. Вскоре он почувствовал, как мир вокруг него начал слегка сдвигаться, как бы сам по себе, вопреки его воле. Николай Петрович удивился. Раньше такая доза была ему только разминкой. К тому же заболела та штука под левым подреберьем, кажется, доктор называл ее поджелудочной железой. Он все же выпил еще сто грамм, а потом поднялся, и, шатаясь, добрался до своей кровати. Упав сначала лицом вниз, он полежал так пару минут, а потом перевернулся, и устроился так, как уже спал всю жизнь — на спине, лицом вверх. Ему еще показалось, что кто-то вошел в комнату, толи света стало меньше, толи звук шагов отозвался в его мозгу словно лесным эхом. Но что-то делать, как-то реагировать он был уже не в силах. И выстрел в висок только заставил его тело чуть дернуться, и уже замереть в вечном сне.

По закону подлости Мишку они нашли в самой дальней спальне третьего этажа. Они со Светкой настолько безмятежно спали на безразмерной кровати абсолютно нагишом, что оба силовика при всей своей заскорузлой черствости сначала прикрыли их шелковыми простынками, а потом уже посмели разбудить влюбленных. Начали нежно, на два голоса, стараясь не разбудить девушку.

— Миша, проснись.

— Мишка, вставай.

Бесполезно. Пришлось Астафьеву трясти земляка.

— А что? Зачем? Куда? — ничего не мог понять со сна Мишка.

— Подъем, хакер! Твой труд нужен Родине! — гаркнул Юрий.

— Запомни сам, скажи другому — отличный труд — дорога к дому! — поддержал его Зверев.

— Это же, кажется, лозунг с зоны? — припомнил Астафьев.

— Не важно, главное, что — верный лозунг.

— Что надо то? — спросил проснувшийся, наконец-то, Мишка. Зашевелилась и его подруга.

— Надо проверить почту, и запросить Москву еще кое о чем. Так что вставай, праздник кончился, начались тяжелые трудовые будни.

Через десять минут Юдин уже сидел за ноутбуком, и что-то жуя, пил свой любимый апельсиновый сок.

— Ты где его берешь то? — не выдержал, и спросил Юрий.

— Места надо знать. Есть тут что-то такое для вас. Вот!

Он распечатал все, и отдал начальникам. К этому времени появилась в их кабинете Ольга. Она тихо села в уголке, и так же начала слушать.

Это были очень занятные бумаги. Юрий читал вслух, но, Зверев стоя сзади, и, сопя, дублировал своего нежданного напарника.

— Мансур, год рождения неизвестен, приблизительно… место рождение… примерно… образование. Младший сын в семье богатого коммерсанта. Вот это уже интересно. Кембридж! Три года обучения, закончил раньше срока, с отличием, изучал иностранные языки. Начал свою деятельность как террорист восемь лет назад. Провел три широкомасштабных операции в Индонезии, острове Бали и Египте. Участвовал в захвате парома «Евразия». Прославился своей непримиримостью и жестокостью. После того, как террористы сдались, он загадочным образом исчез с парома. В 1999 году побывал в Чечне. Командировка длилась больше восьми месяцев. Провел ряд терактов, но больше обучал местную молодежь подрывному делу. В совершенстве знает шесть языков, в том числе и русский!

— Ты смотри-ка, полиглот! — не удержался от комментария Зверев.

— Бесстрашен, мастер маскировки. По непроверенным данным год назад сделал пластическую операцию, поэтому единственная фотография из выпускного курса Кембриджа не очень реальна. Кроме того, она сделана восемь лет назад. Единственная уязвимая черта — любит женщин, с ними податлив и мягок.

— А это еще с чего? — удивился Мишка. — Такой крутой, а тут мягок и податлив.

Тут в обсуждение вмешалась Ольга.

— Ну, как с чего? Младший сын в семье, последняя радость матери, всегда обласканный и ухоженный. За ним и так наверняка закрепилась кличка Маменькин сынок. Потом он начал выламываться из этой скорлупы, чтобы доказать, что он мужчина и пошел в террористы. Но, детство, оно всегда идет в подсознании. Он как бы ищет для себя вторую мать, и готов подчиниться ей полностью.